Хорошее образование глухим всегда было получить нелегко.
В конце 90-х - начале 2000-х гг. начали создаваться условия для нового направления в педагогике - инклюзии, что подразумевает вовлечение ребенка с нарушениями слуха в мир слышащих детского садика, школы, института. Этот способ обучения, по идее, помогает ребенку понимать мир слышащих, получать социальные навыки. Но при этом образование может получиться сильно адаптированным, упрощенным. Глухой ребенок учится в массовой школе, и только в ней.
Мейнстриминг - это возможность для неслышащего ребенка получить дополнительное, более качественное образование в массовой школе или гимназии. То есть он прикреплен к спецшколе для глухих, но по некоторым предметам учится в более продвинутой школе. Вместе с учеником на занятиях обязательно присутствует переводчик РЖЯ. Школьник в программе мейн- стриминга получает хорошее образование и при этом не теряет своих друзей и одноклассников в спецшколе.

У меня был опыт общения с разными категориями инвалидов как в России, так и в США. В программе по студенческому обмену, в которой я участвовала, помимо обычных детей, были слепые и слабовидящие, с ДЦП и с другими ограничениями. Так получилось, что в этой программе глухой была одна я. В течение года, проведенного в США, мы, ребята с ограниченными возможностями здоровья, собирались пару раз из разных штатов в одном месте, чтобы обсудить перспективы улучшения своего положения в обществе. Когда начались обсуждения, а также игровые занятия, получилось, что все объединились, кроме меня. Потому что все остальные слышали и, следовательно, могли общаться между собой на равных, а я плохо понимала других участников.
По-моему, инклюзия хороша для всех людей с ОВЗ, объединенными одной единственной общей, но важной чертой - способностью общаться между собой, как и все нормально слышащие. Поэтому я считаю, что для глухих должны быть выделены другие педагогические направления - мейнстриминг (с хорошо развитым институтом переводчиков ЖЯ) либо развитие спецшкол, где среди учителей преобладали бы глухие.
Я провела небольшой опрос среди американских глухих и слабослышащих, которые учились по программе мейнстриминга. Мнения различались, большей частью все зависело от того, какие родители у ребенка, глухие или слышащие,
Мекила Сайзмор (Mequila Sizemore), моя одноклассница во время учебы в США, тоже ходила со мной в массовую школу в программу мейнстриминга. Она глухая, ее многочисленная семья слышащая, ее сын и дочь тоже родились слышащими. Она написала: “Программа мейн-стриминга в массовой школе очень помогла мне в жизни. Я научилась балансировать между глухими и слышащими. Учеба в мейнстриминге помогла мне понять мир слышащих, понять, как следует себя вести. Я верю в то, что необходимо жить в обоих культурных мирах. Лично я отношу себя к культуре глухих. Но хочу сказать важную вещь: мы, глухие, рождаемся в слышащем мире, так что нам приходится понимать их культуру, учиться взаимодействовать с ними”.
Камилла Рамборджер (Camilla Ramborger) - глухая женщина, с ней и ее семьей я жила год в США. Она была учителем физкультуры в школе для глухих и слепых в Южной Каролине, и общалась со школьниками, которые учились по программе мейнстриминга. Она говорит: “У меня были дети, которые ходили в массовую школу по программе мейнстриминга. У них было очень разное отношение к этой программе. Более сложная учеба в массовой школе - значительный вызов почти для всех, несмотря на переводчиков ЖЯ. Мой племянник Курт рассказал, что ему очень не нравилось учиться в мейнстриминге. Ему было скучно, потому что его переводчик ЖЯ не особо старался, делал свою работу спустя рукава. Но сама учеба дала ему очень многое, расширила его эрудицию. Он свободно вращается среди слышащих, чувствует себя уверенным. В отличие от Мекилы, он родился в глухой семье, поэтому отношение к учебе в массовой школе у него было немного другое, более настороженное. Но в итоге Курт выбился в люди, стал шеф-поваром”.
Камилла считает, что очень важен развитый институт переводчиков ЖЯ. Хороших глухих учителей даже в США не очень много. У Камиллы был неудачный опыт - учителя плохо знали жестовый язык, всем глухим навязывали чтение по губам, но это происходило в далекие 70-е гг., когда движение сторонников культуры глухих только набирало силу.

Если ранее приводились доводы за мейнстриминг, то сейчас мне хочется привести противоположную точку зрения, которую отстаивает Марк Дролсбау (Маrk Drolsbaugh).
Он оглох в три года, учился в массовой школе, где только в 6-7 классе ввели программу мейнстриминга. До появления переводчика ЖЯ он полностью полагался на свое чтение с губ. В мир глухих Марк попал только тогда, когда поступил в Галлодетский университет, который успешно закончил в 1994 году. Сейчас он работает школьным психологом в школе для глухих в Пенсильвании. Марк написал много статей, которые были опубликованы в национальной прессе глухих (DeafNation, Silent News). Он написал свою первую книгу “Снова глухой” (Deaf Again) в 1997 году, она выдержала четыре переиздания. Последняя на нынешний момент его работа на-зывается “Безумие в мейнстриминге” (Madness in the Mainstream), которая вышла в 2013 году.
Я просмотрела видео с выступлениями Марка, где он представлял публике эту книгу и считаю, что он верно передал проблемы большинства глухих в массовых школах в программе мейнстриминга. Ниже приведены выдержки из интервью с Марком.
Проблема мейнстриминга номер один - изоляция. Раньше мейнстриминг собирал глухих детей вместе, сплачиивал их, сегодня многие из них оказываются одинокими, изолированными. Глухие в мейнстрминге получают хорошее образование, хорошие оценки, уважение учителей и, может быть, даже признание слышащих одноклассников. Но где их личная жизнь? Например, нет никакой социализации на школьных переменах. В коридорах школы можно здороваться с ребятами, но это лишь поверхностное общение, без душевной составляющей, без настоящих отношений. В школьном буфете можно сидеть со всеми остальными за одним столом, как бы участвовать в беседе: кивать и поддакивать, смеяться, когда все смеются. Но как только начинаются вопросы, единственным ответом на них становится “Я не знаю”. Это не настоящая жизнь, так как нет взаимодействия.
Пожалуй, мейнстриминг сделал все только хуже. В мире неслышащих очень большое многообразие, они могут: читать с губ и говорить, общаться только на жестовом языке, носить кохлеарные имплантаты (КИ) или слуховые аппараты (СА), быть глухими полностью или слабослышащими, принадлежать к так называемой глухой культуре или не знать жестов совсем.
Глухие дети получают очень много полезного в этом многообразии. В современном мире их стремятся отделить друг от друга, направив в программы мейнстриминга в разные школы.
Когда неслышащий ребенок идет в спецшколу, перед ним открывается целый мир, это чудесный жизненный опыт, обучение в режиме реального времени. Что я понимаю под этим? Приведу несколько примеров.
В программе мейнстриминга у ученика есть переводчик ЖЯ, который на две или три секунды всегда позади речи учителя или одноклассников. Учитель спрашивает, ученики отвечают, переводчик переводит, а глухой ребенок начинает оглядываться и спрашивать переводчика: “А кто сказал это?” Когда же он хочет ответить на вопрос, поднимает руку - но слишком поздно, тема сменилась или уже задан новый вопрос. Или, к примеру, у глухого ребенка есть КИ или СА, и он понимает речь учителя. Но не понимает речь учеников, путается, создает неудобства и себе, и классу. Бывает еще такое вспомогательное сопровождение ученика в классе, как письменный синхронный перевод. Но это тоже учеба на шаг позже всех остальных.
Другое дело в школах для глухих. Общение проходит в реальном времени, все находятся на одном и том же уровне. Можно участвовать в дискуссиях, отстаивать свою точку зрения, принимать мнения других. Это очень важно в обучении и становлении ребенка как личности.
Еще немаловажная вещь - уверенность в себе. Когда глухой ребенок может видеть других глухих, которые преуспели в чем-либо, он может сказать: “Я тоже так могу!”. Уверенность в себе придает сил и веру в будущее.
Хочу снова подчеркнуть роль многообразия мира глухих для ребенка. Существует огромное количество разных способов общения, и глухой ребенок, видя их, может понять, что лучше для него самого. Ребенок может определить, кто он есть на самом деле. В массовых школах с программой мейнстриминга, где глухой ребенок чаще всего один, этого не происходит. Он чувствует себя застрявшим, зависшим в слышащем мире.
Предположим, вы - родитель глухого ученика в мейнстриминге. Вы спрашиваете его учителя: “Как у него дела?”, он может ответить, что у него отличные отметки, у него отличное чувство юмора, он всегда улыбается, и вообще ребенок ваш - чудо! К сожалению, не все видят внутренние переживания ученика, его “глухой” взгляд на жизнь.

Марк перечислил так называемые секреты выживания в мейнстриминге. Многие из них известны и нам, неслышащим русским:
- на уроках физкультуры всегда становиться последним в очереди. Таким образом можно по действиям ребят понять, что сказал учитель, и что надо делать;
 -найти одноклассника, который помогал бы подхватывать информацию;
 -на все непонятые вопросы отвечать: “Я не знаю”;
 -на уроках музыки имитировать пение, то есть “петь” без голоса;
 -брать диалог в свои руки, то есть постоянно и много говорить, не давая собеседнику вставить ни слова. Таким образом можно избежать непонимания вопросов;
 -в больших компаниях копировать поведение большинства.
Список можно продолжать еще долго, многие неслышащие чувствуют себя вполне сносно в слышащем мире. Но это называется интроекцией, то есть человек включает внешний мир, мнения других людей в свою личность, но у него нет возможности развить свою собственную, он отгорожен от себя самого стеной, так как он занят адаптацией к слышащему миру.
Напоследок приведу очень неожиданный факт, научно подтвержденный исследованиями Самуэля Трайчина. Разные степени потери слуха приводят к мышечному напряжению, болям в спине и шее, высокому давлению, раздражению, расстройствам желудка, головным болям. Ведь неслышащий ребенок вынужден часами смотреть в одну точку - на учителя или переводчика ЖЯ; от страха или недовольства быть непонятым он сжимается, напрягается; от переполнения или обилия негативными эмоциями нарушается гармония. То есть глухой ребенок испытывает стресс от учебы в мейнстриминге не только в психологическом, но и в физиологическом плане.
В нынешних российских реалиях трудно говорить о школе для неслышащих, в которой давалось бы образование, подобное массовой школе, а то и лучше, чтобы глухие потом могли поступать в институты и университеты. Для этого нужно сначала хорошо выучить глухих детей, чтобы они поступили в педагогические вузы и стали учителями. Потом они смогут прийти в школы для глухих.

Из журнала “ВЕС”